Про стариковскую дружбу

Вчера: старой-доброй пятеркой друзей чаевничанием и тортикообжорством отметили день нарождения самого "дряхлого" нашего товарища (ей - о ужас! - исполнился 21 г.!).

Кем мы только не перебывали за эти годы - и робин гудами (и его бравыми дружками), и мушкетерами, и агентами U.S. Marshals, FBI и "Men in black", и амберитами, и толкиентистами... Не даром половина разговоров состояла из "А помнишь в 199.. году..."

В конце вечера постановлили, что уровень нашего развития общения за 14 лет претерпел весьма незначительные изменения.. =)



Поистине в такой компании можно почувствовать, что значит быть "с своей тарелке", и как замечательно пронести дружбу - многолетней, но этими годами - не испорченной =))

---

Из жизни пролетарской

Два полнокровных рабочих дня упорно, добровольно и вполне правдиво изображала из себя рабочего-стахановца, вспоминая добрым словом Генри Форда и почти начав уже грезить о мировой пролетарской революции. Когда после непрерывного "конвеерного" труда, (впрочем, в оба дня без отрыва от производства удалось съесть целое, круглое и немытое - яблоко), остановилась и, пытаясь максимально плотно прижать ноги к батарее под сиденьем в Одинцовской электричке, задумалась о судьбах нашей родины и меня конкретно - нарисовалась в голове просто картина Репина: три четверокурсника одних из самых престижных Вузов Москвы, социолог, журналист, и физик, не хромые, не косые, не многодетные, в социальной помощи государства нуждающиеся только в той степени, в какой каждый русский любит халяву, проживающие в одном из самых экологически чистых районов стольного града Москвы - два дня кряду в 25-градусный ледниковый период ездили в село город Долгопрудный, чтобы там за копейки и безостановочно, с десяти до шести - собирать и упаковывать коробочки с пружинками..(одна такая мне уже вчера - упорно снилась..)



После сего был сделан вывод, что действия наши в период с 20 по 21 января 2006 года явились результатом мощного массового гипноза..

---

Свой среди чужих, чужой среди своих

на Лк. 15:11-24, из проповеди

"Уходя от Бога, мы никогда не думаем, что уходим от Него. Нам кажется, что мы еще с Ним. Нам кажется, что мы еще недалеко. И лишь когда мы оказываемся в нужде, то понимаем кто мы и где мы.

Мы просыпаемся, как от долгого, тяжкого сна. И мы понимаем, что единственная дорога - обратно. Это тяжелое решение. Это тяжелая дорога. И кажется, что нас никто уже не примет, что мы недостойны."



..и будет - дорога назад. Вырисовываются в черно-белой нечеткости очертания ее, и вырастают величественные стены по пути этому; я с трепетом и почти страхом вижу, что стены эти - не привычного баптистского дома молитвы, а - православного храма..

Оттого с ужасом, что становлюсь среди своих - чужая, среди чужих - своя. И везде - гостья, и всюду - странница. Господи, где же дом?





P.S. Сегодня в храме на третьем часу службы (на кульминационном моменте пения, как сказал потом один из певчих, кажется, не менее меня пораженный) умудрилась ваша покорная слуга грохнуться в обморок, по дороге поздоровавшись головой с рядом стоящей батареей...

Первое, что увидели открывшиеся глаза, были три белые рясы (или как их там называют?).. Хорошо, что у обладателей их не обнаружилось за спиной крыльев. =)

"Зачем это они тут?" - испугалась.



..для меня почему-то все священнослужители, особенно православные, всегда представлялись существами совершенно инопланетными. И абсолютный детский восторг вызывало лицезреть их в мире - не в рясах, а в джинсах каких-нибудь, и чтобы еще - улыбающимися, вот так =)..

А вот теперь все-таки уверена, что они самые что ни на есть люди. Которые могут сбиться на чтении псалмов и протянуть ватку с нашатырем..



И еще одно: я теперь совсем уверена, что так должно было быть, непременно именно так и надо было. Не будь этого обморока, этого падения (чего со мной никогда не случалось в жизни), так и ушла бы с ощущением усталости и малым желанием вернуться - несмотря на все стремление увидеть, прочувствовать православие. А осталась - вот не поверите! - радость какая-то. Даже счастье, и улыбка в душе.

И оттого, что все кинулись помогать, как будто я им родная (и это меня поразило, хотя всегда знала, что таковы Христовы), но еще более оттого, что так хорошо Господь знал мое сердце. Знал, что без этого я пожалуй не усмотрела, не увидела бы важного, главного -

- Дом - везде, где Бог.



Дивен Бог наш =)

Аминь

---

Возвратившись

Мне бы сердце, которое может вместить всех - разом, не разделяя, не считаясь с расстояниями, земными и духовными, чтобы повернувшись к одним, не отворачиваться от других.

Но нет во мне такого сердца.



Я бы желала всем сказать что-то, никого не оставить, и каждому - именно то, что этому каждому, конкретному человеку, именно теперь - нужно.

Но не умею сказать.



Я бы желала в себе знать, что буду всегда тверда, и не отрекусь, не струшу, и не опущу в безразличии глаз, и не подниму их к небу в лицемерии.

Но даже в самой себе не могу этого сказать.



Пускай же сможете - вы. Пускай такое сердце сотворит в вас Господь.

Но не вы сами - а вы с Богом.



Запоздало, неумело - с Рождеством Христовым! Оно никогда не бывает прошедшим.

---

ММ - 1,2

Первые полчаса, глядя фильм в пол-глаза, я с усердием первоклассника разгадывала загадку, возникшую в моей голове с первых минут повествования, тщетно пытаясь вытащить из чердака под черепной коробкой клочки памяти.

Что-то не так было с Бердиозом. Нечисто.

Голос. Такой знакомый у этого Берлиоза голос, тягучий такой, как вареная сгущенка, и спокойный, как был бы у удава, если бы только удавы могли говорить (и непременно по-русски). Загадочно знакомый с очень-очень давних времен...

И только когда удивленная голова скатилась с рельс, меня осенило - "Овсянка, сэр".

Ё-мое! Бэримор!!



Какая встреча! Сколько лет, сколько зим!

Вот это, пожалуй, и было самое радостное в первых двух сериях =)



Об остальном кратко:

Вольдеморт, ой, тьфу ты, Воланд то есть - какой-то совсем и не Воланд, а - Афанасий Иванович.

Пилат - понравился, и голос тут не последнюю сыграл роль. Но облачение его рассмешило почти так же, как Кот-бегемот, который почему-то вызвал прочную ассоциацию с Монти-Пайтон.. Очень в их стиле животное, что-то вроде кролика-убийцы из "Священного Грааля"..

Бездомному - пальму первенства за первые две серии.

Коровьев - на очереди за пальмой.

---

Житейское "кар!"

Почему никогда не хочется поделиться тем, что,

"я_вот_целый_месяц_сидел-сочинял_гениальное_эссе,_для_этого_перечитал_все_труды_Маркса_на_языке_оригинала,_и_первые_три_тома_Ленина_от_корки_до_корки - а_вчера_сдал_и_получил_10, ура-ура!"

но всегда с каким-то садистским наслаждением готов написать о том, как "уже_два_часа_ночи, еще_в_глаза_не_видел_книги, на_тему_которой_задано_сочинять_эссе_в_20000_знаков. Deadline_сдачи - железно_tomorrow. Пара_часов_для русский штудент - не_срок,_как_для_пехоты - пара_десятков_миль - не_крюк."

---

Кострюльный убийца

Люди! Ну что это я за человек такой, прямо невозможный - как со мной жить!



В кои-то веки мама попросила приготовить ужин. Ладно, думаю, через час уходить, эссе не дописано - значится, обойдетесь, товарищи, гречкой с копченой курицей.

"Курица в магазине лежит, гречку сварить надо. Нет, ее еще можно обжарить на сковородке с морковкой и луком, и лучше всего не на вонючем подсолнечном масле, а на сале, да-да, именно так, с вкусной хрустящей корочкой. А к этому всему можно добавить прекрасный такой соус и.. или, или вот что - яйцо туда разбить! Или вот еще можно.."

..и уже достраиваю я этой самой гречке в воздушном замке последнюю башню, как чувствую что мне что-то мешает. Шипящий такой звук. Странный. Из кухни. Может кто-то наверху ковры пылесосит? А, да ну их..

Кладу очередной кирпичик в воздушную башню - и тут меня осеняет, что это за шипение такое..



.. Ну всего-то на пять минут за компьютер села, ведь и обещала же себе - на пять минут, на пять минут, ну в крайней случае - на пять с половиной!



Зато из кострюли валит сейчас пар очень красиво - прямо как из ведьминового котла в какой-нибудь дурацком фильме ужасов про Страшные Темные Средние Века. И дно такое черное-черное, в него, наверное, как в зеркало, глядется можно. А главное - запах. Париж отдыхает..





За что?!?! Почему я не могу не жечь кострюли!

---

Лит. образы. Emma-Gamilton.

Штрих 2

Кривой фонарь, тот, что всегда один только и горел на улице, мигал в предсмертных судорогах, и, наконец, совсем погас. Шел бесконечный, монотонный ливень – небо выжимало облака основательно.

Лишь сумасшедший мог выйти на улицу в такую погоду...

Впрочем, он скоро и нашелся – одинокий черный силуэт выскользнул из мелькнувшего светом дверного проема, и пропал в темноте разлившейся рекой мостовой. Несколько секунд стояла полнейшая тишина – если бы муха отважилась пролететь через стену непрерывную дождя, отчаянный визг ее крыльев можно было бы услышать, не напрягая слух. Наступающая темнота, казалось, поглощала собой все движущееся, дышащее, живущее…

…Вдруг резко распахнулась та самая дверь, выпустившая в непогоду одинокий силуэт - в приглушенном свете луны блеснуло что-то похожее на стальное лезвие, и яркий молодой женский голос полушепотом разрезал воздух, летя вдогонку: «Джеф! Будь добр, возьми лучше топор, а кухонный нож, пожалуйста, верни!»

Темный силуэт замер, и поспешно, в пару летящих шагов одолев пройденное расстояние, остановился возле приоткрытой двери.

«Но Герда! Топором - это как-то.. не эстетично! Не по-джентельменски, что ли…»

«Джерард сказал - сойдет. Давай сюда нож, он мне на кухне нужен».

«Э, вы только без меня не начинайте ужин! Я быстро управлюсь. Честное слово!» - долетел голос уже убегавшего незнакомца.

«Только не увлекайся!» - вдогонку крикнула ему та, которую он назвал Гердой. И, задумавшись, всматриваясь в темноту и вдыхая свежесть проходящей грозы, она добавила тихо с нежной иронией: «Тоже мне, Раскольников…»





Штрих1

1932 год.

Дама в строгом брючном костюме, с почти мальчишеской стрижкой, аккуратно уложенной в прическу в стиле… собственно, в стиле того времени, сосредоточено водит затупленным карандашом по чистому листу бумаги.

«Герда!»

Громовой неприятный голос неприятным осадком оседает на спинки стула.

«Герда! Я сказал вам – ничего не трогать! Сколько мне повторить, чтобы вы услышали!!»

Девушка медленно опускает на стол карандаш, переворачивает бумагу другой стороной и будничным голосом произносит: «Я знаю, кто убийца. Вы только что ему пожали руку в коридоре…»



Штрих 3

Мисс, а точнее, фрау, зарабатывает на жизнь работой частного детектива. Точнее, так сказать, учеником и помощником частного сыщика, ибо эмансипация не достигла еще таких впечатляющих масштабов, чтобы женщина официально могла заняться настолько «мужским» делом.

…Это все весьма странно получалось: женщина – и вдруг такая профессия – сыщик! Ведь все-таки – она не мисс Марпл... Чрезвычайно странно. «Даже как-то неприлично все это, вот что я вам скажу» – шепталась с подругой вполне себе вслух пожилая соседка Герды, самозабвенно поливая кусты шиповника.

…будучи в ученицах довольно известного детектива, Герда действовала по методике бравого солдата Швейка: точное до абсурда исполнение «приказов», которое в итоге приводило к абсолютно противоположным результатам.

И - так уж выходило, мы здесь не при чем – что, не подчиняясь наказам «мастера», которые в большинстве своем формулировались как «сидите тише воды, ниже травы, и не лезьте не в свое дело», «ничего здесь не трогайте, пока я не приду» и «лучше пойдите, разберите вот те старые бумаги на моем столе», с той или иной степенью легкости одно за другим она раскрывала порученные своему учителю дела, преподнося свои результаты со скромной улыбкой полного недоумения. Мол, сама не знаю, господин сыщик, как это у меня получилось...

Господин сыщик, увы, не отличался настоящим благородством истинного джедая – он видел только, что эта девчонка скоро лишит его работы и подвергнет «всесоюзному» осмеянию.

И, чтобы хоть на время избавиться от нее, наш мастер стал отправлять свою подопечную на расследование самых захолустных дел, в захолустные деревушки, с соответствующей такому положению дел оплатой труда - планируя со временем как-нибудь изловчиться и закинуть ее в бывшую Российскую Империю. Оттуда, говорят, не возвращаются…





Штрих 4



«…Все было прекрасно, полиция была чрезвычайно довольна тем, что не придется никого выслеживать, искать и ловить, и, выдержав для солидности паузу в недели полторы, закрыла дело, признав произошедшее несчастным случаем.

Но было во всей этой молчаливой легкости ощущение того, что все улики или их отсутствие были нам преподнесены - словно на подносе в ресторане. И повар, нагло улыбаясь, прикрывшись для конспирации салатом, наблюдал из-за соседнего столика, как мы его угощение поглощаем с большим аппетитом…»



«Вот, к примеру – господин убитый, мистер МакЛарен. Не слишком любящий муж. Совсем негодный отец. Сомнительно преданный друг…

…За день до своей случайной смерти устраивает грандиозный семейный обед, будучи абсолютно трезв(!). За неделю до этого – навещает всех ближайших своих друзей, которых не видел – годы. Кому приехать не удается – тот удостаивается долгого телефонного разговора в самых искренних и доброжелательных тонах.

Это притом, что – на работе дела идут хуже некуда, никаких радостных событий ни там, ни в семье не ожидается – все скучно и обыденно, как прежде…»



- Все как будто к тому идет, что…

- Что?..

- …что он знал, что погибнет. И день знал, а может даже и час.



Итак, ко всему прочему, много терпения и упертости – и вот, по одному из адресов – уводящему в чуть ли не самый оживленный район Праги - дверь Герде открывает… тот самый мистер МакЛарен, который изволит быть «живее всех живых» и никак не думает умирать в ближайшие лет тридцать.





Штрих 4



… Это была первая компания людей, которые не боялись ее так, как все остальные.



…В «организации» состояло всего три человека: католический священник с образованием историка, никоим образом не отрекшийся ни от сана своего, ни от своих обязанностей, этим саном наложенных. Он был более всех в группе – романтиком, человеком отвлеченным, каким-то «нездешним». Его главное умение было – разбираться в темноте человеческих душ – именно ему поручен был «отбор» немногочисленных клиентов, а также изучение «старой» и составление «новой» биографии пожелавшего «умереть» человека. Звали святого отца – Бенедикт.

Далее. Джефри. Ученый-физик, являвшийся главным генератором идей, неуемная фантазия которого позволяла срабатывать до мельчайших деталей каждое «дело». Детали - были его кредо. Однако эта самая фантазия и невероятные идеи всякий раз грозили превратить четко спланированное дело в неорганизованный (зато безумно интересный!) новаторский проект.

И, напоследок - доктор философских наук, лет 55-60, Джерард - как оказалось, вдохновитель и создатель всей группы. Обычно он следил за основной канвой дела, так как обладал чрезвычайно богатым багажом той житейской мудрости, которая позволяла предугадывать и играть естественными человеческими реакциями – а ведь полицейские тоже человеки…



..их, впрочем, и организацией нельзя было назвать – это была скорее команда. Развлечение интеллектуалов.

Все эти умнейшие люди занимались тем, что профессионально инсценировали чужие смерти, до мельчайшей детали подстраивая их под несчастные случаи или самоубийства – это уж по желанию «клиента». Они – как утверждали сами же эти господа – позволяли избавиться человеку от груза прежней жизни, «родиться заново».



«А, по-моему, все это просто чертовски весело! – смеялся физик, - люди всегда считают себя хозяевами своих жизней, они пьяны от этой своей самонадеянности, хвалятся ею, задирают носы. А вся их жизнь, все их достижения – не больше чем обложка, которую мы можем содрать, как кору с гнилого дерева».



…Герда поразила их всех – уже одним тем, что она (женщина!) раскрыла хитроумную головоломку, составленную тремя далеко не глупыми мужчинами, причем на подобных головоломках специализирующихся уже не первый год.



Она обладала тем, чего единственно так не хватало «смертникам». Интуицией. Прекрасным стратегическим мышлением. Знанием скрытых механизмов полицейского расследования дел «изнутри». И - удивительной способностью владеть атмосферой вокруг себя, а, стало быть – в какой-то степени – и людьми, под эту атмосферу подпадающими. В эту последнюю черту стоит добавить немного конкретики.



Герда была немногословна. Казалось, слова ей вообще были ни к чему. Она из тех была, кто, будучи единственным человеком в комнате, не вступающим в разговор, заставлял - с ним считаться. Не сказать ничего для Герды значило - сказать многое. Наклон головы, полуулыбка, невзначай скользнувший через комнату взгляд – казалось, все это было вымерено до мельчайшей детали, до точного градуса. Тем не менее, это определенно не были уловки кокетливой женщины. Равно ни являлись они и атрибутами наработанного за годы образа «роковой женщины».

И вот именно это-то и пугало большинство знавших эту ее манеру «говорить, не произнося ни звука». Особенно мужчин…Эта «игра тишиной» была настолько естественна и проста, настолько не поддавалась привычной каждодневной типологизации женщин, что вызывала массовые миграции «мурашек» по спинам новых знакомых Герды…



Присутствие в их группе бывшего детектива со способностями Шерлока Холмса явно было бы не лишним…



…Трое мужчин переглянулись, и Герда поняла, что она здесь – надолго…



…а потому, распив бутылку шампанского за успех дела, «смертники» по быстрому составили и воплотили в жизнь «трагическую смерть в результате несчастного случая мисс Герды Гинденбург».





Штрих 5



...В этой странной компании, включающей в себя на удивление разных людей, где за чашкой кофе можно было, обсуждая вопросы мироздания или удачную продажу старого автомобиля, успевали разругаться вдрызг (особенно успешно это получалось у Джефа и Бенедикта), разобидеться, разойтись по разным углам, но, вспомнив об остывающем чае, вернуться, помириться, посмеяться над собственной глупостью и продолжить обсуждение.



Герда играла в покер с Джерардом, слушая историю его неимоверной, как остросюжетный приключенческий роман, жизни, а в благодарность доставала для него лучшие вина мира – на это оба были знатоками и любителями.

Смеялась до упаду над непревзойденным саркастическим юмором Джефа, когда тот говорил о самых серьезных вещах и мыл при этом посуду.

Не пропуская ни одной мессы, возвращалась вместе с Бенедиктом из дома молитвенного узкими старыми улочками.



В этой компании, несмотря на различие в возрасте, профессиях, образовании, взгляде на мир и на людей – каждый находил единый дом. Дом, в который однажды приняли - не с распростертыми объятиями, но – приглядываясь, оценивая, выбирая; но уже избранные становились друг для друга братьями. К которым, как ни странно, нынче добавилась - сестра.



Штрих 6



…Их беспечная, странная, непредсказуемая жизнь заканчивается в тот момент, когда они совершают ошибку и тот, кто должен был умереть «понарошку», погибает по-настоящему.

Просчет. Совсем небольшой…



…Из людей, играющих жизнью, они превращаются в загнанных. Из тех, кто спасал людей от рутинной, загнанной, закованной жизни, они превратились в убийц.



Когда из под ног, разрезаемая глубокими трещинами, уходит земля - в какой-то момент логика, ум, интуиция – все, на чем раньше можно было найти выход, приходят в состояние летаргии – все смешано и не имеет никакого смысла.

Обескураженные и раздавленные последствием своего просчета, они не делают практически ничего, чтобы уйти от полиции.



В детских сказках было чему завидовать. Трудно ли вышить с десяток рубах из крапивы, за это время не проронив ни слова, и тем самым – спасти от злых чар?

Что же, болтливостью Герда никогда не отличалась, а вместо крапивных ниток ей достался клубок совсем другого рода.



Сделавшись, благодаря юридическому образованию, адвокатом обвиняемой троицы, Герда, кроме непосредственной защиты, должна была еще – сфабриковать новое дело, придумать группу «истинных» преступников – и пускай, освободив друзей, полиция ищет «преступников» еще пару десятилетий. Ибо они существуют – только в ее воображении.

Ей, по совпадению обстоятельств оказавшейся вне следствия и вне подозрений, как многогранный цветной ковер, придется сплести и вышить (нет, не одежду из крапивы…) «ткань» своего плана – в нем не должно быть изъянов, а узор его должен быть безупречен. Для этого ей придется применить весь свой опыт и свой детективный талант.

Ведь системе, даже идеально вымеренной, всегда можно что-то противопоставить – она, невозможная без человеческого участия, возвеличенная человеческим умом, этим самым она и делается уязвимой.





Эпилог

Говорят, друзья – это семья, которую мы выбираем сами. Иногда за эту новую семью - этих смешных, странных, непростых людей - приходится бороться. И никак иначе.



…Конечно, она освободит их. Конечно, все будет хорошо. Потому что каждая книжная история – по-своему сказка.

Но, освобожденные, они будут поставлены перед вопросом о том, насколько человек силен управлять своей судьбой и - больше того - судьбами других. И, может быть, именно тогда закончится сказка, чтобы дать дорогу - настоящему.

Quo vadis?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Лит. образы. Бранд

Рукопись, попавшая мне в руки, и стала книгой. Рукопись эта есть не что иное, как протоколы судебного процесса и допросов некоего Р.А., в 1259 году осужденного за... как бы сказали наши деды, "антисоветскую агитацию". А поскольку сей самый Р.А. был на редкость красноречив и также на редкость язвителен, и кости, ежели они и были в его языке, растаяли еще в раннем отрочестве, то перепись допросов сама по себе превратилась в художественную автобиографию, не требующее мазков посторонних биографов.



Кто бы сомневался, что наш герой родом из старушки-Англии?

Он родился в век, когда еще не придумали книгопечатания (по крайности - в Европе), но уже придумали священную войну за Гроб Господень.

Герой наш, будучи сыном шотландского лорда, послушно закончив изучение "свободных искусств" в университете, уже даже отучившись года два на медицине, вдруг в один прекрасный день, с совершеннейшей внезапностью - исчез.

Друзья и родители уже оплакивали своего доброго Р.А., почитая его зарезанным какой-нибудь промышлявшей неподалеку бандой добродушных разбойников (времена-то были непростые…), и не знали, что их добрый сын и друг по дороге с рынка повстречался с толпой бродячих интеллектуалов, голиардов, и, недолго размышляя, присоединился к ним.

- Позвольте узнай, на кой черт вам понадобилось бросать все и бежать с этими оборванцами?

- Видите ли, как раз в тот момент, когда я решился на это, солнце стояло в двух часах от своей верхней точки, а соседская курица, пригревшаяся в ласковых лучах этого коварного солнца, была - на моих глазах! - злодейски схвачена и заживо съедена соседским же котом. Кота я, как полагает благородному человеку, дождавшись, покуда он закончит свою трапезу, тут же подвесил за хвост на соседский же забор, а сам бросился бежать со всех ног, ибо очень боялся, ваше святейшество, разделить судьбу несчастной птицы..



Да не удивляется читатель - все ответы Р.А. были выдержаны в таком духе. О самых незначительных вещах, о которых прочие смертные отвечали односложным предложением (а то и парой слов), попутно жуя редиску, - Р.А. рассказывал с видом таинственным, как самую исключительную историю всех времен и народов. Если задавший вопрос был достаточно умен, то уже через пару минут он понимал, что ответа не дождется, ежели он был несколько туповат, то такое открытие он делал через значительно более продолжительное время - когда собеседник был уже далеко.



Итак, этот человек - свободный игрок, Бендер со средневековым складом ума, актер.

Да ведь и - больше всего из людей он ценил актеров. Ему знакомы были все труппы, кочующие по не слишком широким просторам Туманного Альбиона, и в каждой из них он был желанный гость.

Пару раз его друзья даже уговорили его сыграть в нескольких пьесах.



- Я всегда любил играть шутов и сумасшедших...

- Почему это, позвольте осведомиться?

- Как же, ведь они самые здравомыслящие люди современности!



Р.А. никогда сам не искал приключения – но при всем его образе жизни приключения просто не могли обходиться без него.

Воспитание сына лорда, всестороннее образование, способность угадывать психологию человека и хваткий ум – все это позволяло Р.А. находить выход из любой ситуации, хотя зачастую выход – весьма парадоксальный. Ему ничего не стоило представить из себя кого угодно – от монаха-отшельника до короля (!), и люди, которые, ежели бы только узнали, кто он таков на самом деле, прогнали бы его с порога, не давая даже произнести «Добрый день!», а уж тем более продолжить традиционным «Прекрасная погода, не правда ли?», – эти люди принимали его радушней, чем родители могли бы принимать вернувшегося из долгой отлучки сына.

Была у него такая манера общения с людьми – почти никогда он не представлялся своим настоящим именем.



Тем не менее, этот человек совсем не был беспечен и беспечален.

У него была своя несвобода, своя беда - почти болезненная неспособность долго сидеть на одном месте. Неспособность быть привязанным к одному месту, к одним и тем же людям. Если даже друзей своих, которых он любил, Р.А. начинал видеть слишком часто, те становится ему в тягость, и он – бежал от них, как будто чужая воля вела его, заставляя день ото дня искать новую крышу над головой.

Он был похож на человека, что-то потерявшего - и никак не могущего ни вспомнить, что же он потерял, ни найти это «что-то».



Голиардов Р.А. быстро оставил - хиппи средних веков очень скоро разочаровали его. Должно же быть что-то большее…

Врагов у него хватало (в эту обширную группу можно включить всех, кого он в свое время обдурил), но не было таких, которые стоили бы того, чтобы их называть по имени.

Друзей же.. Впрочем нет. Был человек, которого Р.А. мог терпеть много дольше всех остальных – хотя этот неторопливый, улыбчивый, терпеливый и странно-спокойный его друг принадлежал к тому типу людей, которых он считал самыми несносными из всех, наделенных умом. Это – старый знакомый его отца, епископ из Уэльса.

Епископ представлял собой практически полную противоположность нашего героя. Вдвое старше его, он каким-то совершенно непостижимым образом мог влиять на Р.А.

Хлопая дверью в негодовании после очередного мировоззренческого спора, Р.А. возвращался, - возвращался и просил прощения - чего не делал никогда, ни перед кем!

Проводя дни напролет в беседах, Р.А. сам не замечал, как делал невозможную для себя вещь - оставался на месте…



Эпилог

Эпилог книги заключается в… отсутствии эпилога.

Увы, но протоколы оказались отнюдь не полными – ведь они едва не сгорели при очередном Лондонском пожаре.



Последнее, что нам известно о сем персонаже – наполовину слухи, на четверть предположения, и на оставшуюся четверть – абсолютная правда вперемешку с наглой ложью:

Итак, неизбежно Англия и та часть Европы, где Р.А. успел побывать, стали слишком тесны и знакомы для него. В один из не вполне солнечных дней, если бы нам удалось пробраться через толпу зевак и солдат, мы бы увидели, как на корабль, отплывающий в Европу, вслед за внушительной процессией тех, кого можно было бы принять за рыцарей какого-нибудь монашеского ордена, поднялся и наш герой.

На этот раз Р.А. никого не разыгрывал – он плыл в Европу, чтобы присоединиться к очередному Крестовому походу.

Что он искал и на что надеялся – нам известно в той же мере, что и читателю. =)



До епископа же доходили весьма противоречивые слухи – то о безвременной гибели Р.А., то о назначении его магистром такого-то ордена, то вдруг о службе его турецкому султану..

Какая часть этих слухов была правдива, мы не знаем. Можем только с уверенностью сказать одно: беда Р.А. заключалась в том, что он слишком прямо говорил дуракам, что они – дураки, даже если это были очень влиятельные дураки.

Одному из таких влиятельных особ показалось мало выставить нахала за дверь - что и привело Р.А. на скамью подсудимых...



..как уже было сказано, протоколы суда отрывисты и не полны. В них отсутствует самое главное – вердикт...

---

Литературная идентификация

Каждый человек как книга – это верно.

Представьте такую страшную ситуацию, что книгу о вас пишу - я, пишу - истекающей чернилами шариковой ручкой на белоснежном листе формата А4...Готовы вы к такому повороту событий? =)

Если готовы, проверьте наличие парашюта за спиной, и пишите в комментариях, а я, в свою очередь, расскажу вам:

1.Жанр предполагаемого шедевра;

2.Роль, которая отводится в нем лично вам;

3. Время и место описываемых событий;

3.Суть конфликта, друзей и недругов вашего персонажа;,

5.Финал

---

Операция "Зю"

В связи с выпадением снега разработан план тайного проникновения на строго охраняемый объект (бывшую школу), не вызывая подозрений у вражеского охранника.

Значится так: одеваем лыжи и затаиваемся на знакомой с 5 класса "трассе". Через пару часов ожидания непременно должна появиться группа лыжников-ударников под предводительством физкультурника. Час "Ч" - операция начинается!

Непринужденно насвистывая, наше отделение, усиленно работая лыжными палками, присоединяется к колонне.

В течении часа - катаемся по парку, валяемся в снегу (для придания нашему облику приличествующего юному лыжнику вида), устанавливаем дружественные отношения со школьниками и, наконец - вместе с ними (и с лыжами, разумеется) "возвращаемся" в школу.

Та-рам!



У какого стража порядка хватит ума задержать ребенка с лыжами? =)

---

Еще одна клякса

На грани чистого любопытства и дурацкой надежды (ну, может не все так плохо?), которая, как известно, умирает последней, решила я взять да и пересмотреть американскуий вариант Жанны Д'Арк с Лили Собесски в заглавной, так-сказать, блин, роли.

Сделала вывод: положа руку на сердце, хуже кина я с трудом могу припомнить..



Это что-то из разряда индийских фильмов - которые смотреть можно исключительно как трэшовые комедии.

Иллюстрация американцев на тему "Мы знаем, как на самом деле все было, мы в комиксах читали"..

Я бы заслужена присвоила этому фильму почетное звание худшего наряду с "Планом 9 из космоса" знаменитого своей феерической бездарностью Эда Вуда.



Комментируя сие "произведение искусства", можно было бы написать книгу. Это - просто предрождественский подарок моему сарказму. =)

Не понятно, как в эту команду бездарностей занесло Питера О'Тула? Не иначе как силой затащили..

---

Рок-орден "Тампль". Жанна Д'Арк. Частности

Итак..





Массовка и хореография

С нижней кромки грозных черных балахонов массовки зловещим образом свисали черные же нитки, а один герольд с французским знаменем в руках, облаченный в роскошный, хорошо скроенный плащ цвета предвечернего летнего неба, сделав пару шагов по сцене, выдал себя с поличным: на нем обнаружились сверхаутентичные черные джинсы и черные же модельные ботинки.

Хореография, скорей всего, с нарушением всяких авторских прав, была позаимствована с детского утренника. На лицах несчастных статистов, высокохудожественно пробегавших по сцене, было написано только одно: «Ой, как бы не споткнуться».

Впрочем, конечно, было и хорошее. Например, девочки-дамы, убиравшие знамена и скамейки со сцены – кажется, только дай им свободу разыграться.

Вообще же хочется сказать одно – больше внимания массовке, господа Тамплиеры! Даешь профессионализм в массы!



Сцены:Что понравилось:

– Сон Денуа, где каждый, имеющий виды на Жанну, представляет, лепит ее из бессловесной куклы - по-своему. Красивое световое решение.

Не так ли обычно поступаем и мы, когда приходит несчатье (или счастье?) влюбиться? =)

- Коронация – кажется, самая динамичная из всех сцен. Я чуть не покатилась со смеху, когда, посреди резко друг друга сменяющих реплик, вдруг ворвалась (иначе, не скажешь) сцена непосредственной коронации - не епископ опустил на королевскую голову корону, а короля, подняв на скамейке, «одели» в корону.

"Реймс" и "Коронация", "Рождество", по-моему, самые сильные сцены. Да и еще, конечно - "Месса Кошона". Классное решение мизансцены, продуманность и яркость. На епископа Кошона, напоминающий доктора Борменталя (а точнее «его» Несчастливцева в экранизации «Леса»), просто любо-дорого смотреть. Вот ему – веришь, в его образе – есть правда. Даже предательство его (ох, если бы не ужасная хореография этого куска!) становиться понятным.

- Поистине самый красивый и волнующий момент спектакля - когда после тяжести и громогласности лживых псалмов в тишину пространства вливается чистый и сильный голос Жанны.

Агнец Божий, помилуй нас,

Агнец Божий, помилуй нас.

Агнец, взявший грехи мира,

Одари своим миром нас.

Жанна. Очень органичная Жанна. Но она, увы, не может выйти за рамки убогой концепции созданного Тамплем образа – думаю, впрочем, она ее разделяет.

Но – больше бы внимания ей внимание на безгласные сцены, когда она не поет, а только вынуждена реагировать на реплики собеседников (например, в разговоре с глазу на глаз с Жилем де Ре, она, бедная, стоит «столбиком»). Тут ей многому можно научиться у Лоры Московской.

Хотя расстановка мизансцен - это, конечно, задача режиссера.



Режиссер. Он же Архангел. Уже упоминала – голос у него великолепный, и – великолепно подобран для роли. Архангел он, как ни странно при всей его внешности, - добротный. При том, что он еще и режиссирует этот спектакль – все становится на свои места.



Карл. Великолепен, одно слово. Истеричный, капризный такой королек с пропитым голосом рокера, актерское мастерство которого выше всяких похвал.

Такой этот Карл жалкий, а ведь и его – на какое-то мгновение – становиться жалко, когда он говорит о том, что одна только Жанна в нем, ничтожном, увидела большее.

Вообще же этой парочке – Карлу и Изабелле – стоило бы отдать большую часть сценического времени. Право, стоило. Да и доставало бы им поручить постановку всех мизансцен.



Изабелла. Великолепна. Вместе с Карлом – лучшая в этом спектакле. Выверено у нее – каждое движение, каждый поворот головы, взгляд, движением кистей. Каждая реакция на реплики окружающих и ситуацию – прописана на ее лице, чего нельзя сказать о застывающей временами Жанне. И голос – лучше всех мне понравился – именно ее.



Главный злодей-англичанин. Одно слово – запомнился.

А вот другие гады-англичане, по-моему, переборщили и получились карикатурными.



Жиль де Ре - раздражал. По неизвестной мне причине.



Денуа. Такие образы всегда вызывали у меня саркастическую усмешку. Но сыграл парень хорошо, достойно.



Три священника:

Вы когда-нибудь видели священника, который вместо черных классических брюк и черной рубахи одевает джинсы с бердцами, и думает, что все в порядке? Честное слово, это здорово выбивает из атмосферы.

Вообще неожиданное появление этой комиссии сбивает с толку. Ладно, положим, что она необходима, но – ведь есть же разница между спектаклем и радиоспектаклем. Там столько было тонкостей, оттенков, полутонов в их текстах, это же все можно так блестяще разыграть!

И – ну кто же играет на сцене театра - с микрофоном в руке, где такое видано? Актер должен голосом покрывать весь зал, а зал «Маяка» совсем даже небольшой для этого.



Вообще очень сбивали небольшие неточности. Они не должны сбивать.



Тампль. Что же?..

Уже то одно, чего они добились, заслуживает молчаливого уважение. Им бы добротную звукорубку, а не убогую, в ДК «Маяк».

Хорошего хореографа.

И Лору Московскую в качестве режиссера.

---

Рок-орден "Тампль". Жанна Д'Арк. Общее

"..Когда поднимается занавес и при вечернем освящении, в комнате с тремя стенами, эти великие таланты, жрецы святого искусства изображают, как люди едят, пьют, любят, ходят, носят свои пиджаки; когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль - мораль маленькую, удобопонятную, полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят одно и то же, одно и то же, одно и то же, - то я бегу и бегу, как Мопассан бежан от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своей пошлостью.."

(Треплев. "Чайка" А. Чехова)

Клянусь, первые минуты спектакля, "Церковь в Рождество", породили во мне радость, которую я давно не знала. Я подумала: "Вот в этом, Боже, я вижу Тебя". Alas, к концу спектакля от этой радости остался - дым, беспомощно распластавшийся по ветру.

Воистину - начали за здравие, кончили за упокой.



Умерла в воздухе последняя нота, и - остались ощущения.

Чувство благодарности всем, кто пел, ибо пели великолепно - все; глубочайшая благодарность тем, кто при этом еще и - играл великолепно.

И - ощущение искусственности, сплетенной, рукотворной трагедии Жанны..

Кукольности..



Дело в том, что Жанна Д'Арк разительно отличается от большинства популярных героинь пьес, книг и фильмов тем, что в центре всего ее мира и всей недолгой жизни ее стоит - Бог.

Много ли мы знаем героев-святых? Орлеанскую деву можно назвать популярной святой, но - слово из песни не выкинешь - прежде всего - святой.

Как оказалось, из песни не только слова можно выкидывать, но и целые куплеты.





Да простят мне поклонники Тампля эти удары наотмашь, но - "что говорила одному – скажу и в зале для суда".

Из Жанны "Тампль" сделал - марионеточную святую, состряпал - удобный и понятный образ. А ведь этот образ именно для нашего-то века - великая загадка. Тайна, которую никакой рациональностью не измеришь.

И к ней не применимы даже те ключи, которыми открываются души Эсмеральды или Джульетты. Тут совсем не то ("и вечно будет не то.."(с - князь Мышкин)).



Пожалуй, и к добру, что я не зашла за кулисы. Потому что наряду с благодарностью, я бы не сумела умолчать, и непременно вырвалось бы то, что догадкой родилось в душе ли, в серце ли, в разуме: чем теперь, в вашей трактовке, принципиально отличается Жанна Д'Арк от Нотр-Дамской Эсмеральды?

Я охотно объясню, в чем мои основания так ставить вопрос - достаточно сравнить эти две французские истории, два девичьих образа, для многих ставшие дорогими: обе являют собой олицетворение чистоты и целомудрия, обе (оказывается) жаждут чистой и светлой любви, в обеих влюбленны злые, эгоистичные люди, не любящие, а - жаждующие, кто души их, кто плоти (тут счет в пользу Жанны - 5:3); в обоих случаях находятся-таки два романтически настроенных и чистых душой лыцаря, кои беззаветно, как мальчишки, влюблены в соответствующих героинь, и как мальчишки-же - безпросветно глупы; впрочем, все сие не мешает добрым молодцам на последнем рубеже отвернуться от своей дамы сердца. И, наконец, обе героини, в конце концов, преданы, оставлены, и, как следствие, казнены недобрым французским отделением мировой инквизиции.



Итак, уберите из образа Жанны любовь к Богу - получится та же Эсмеральда, с несущественной разницей в нарядах и знакомствах..



Но разве не стрежнем ее образа является - сила ее веры?



Что ж, Тампль оставил Жанне Бога, но - какого!

Бог - как некий недосягаемый, холодный, по-философски абстрактный - остается только присказкой в молитвах. Видимо, он (именно с маленьком буквы, ибо не таков Творец всего сущего), занятый своими делами, назначил себе заместителя в лице Архангела Михаила. Миша не оплошал, надел пурпурную мини-тогу, едва прикрывающую бедра, взял меч-кладенец и отправился на подвиги. По ходу истории его роль, как посланца небес, перетекает в романтическую роль "рыцаря на белом коне", к которому, в конце концов, и обращены все надежды, мольбы и любовь Жанны.

Трагедия и страдания легенды французского народа с легкостью необыкновенной сведены к любовным терзаниям. Романтическим - хотя и беспорочным. Как-то боком, проходным сюжетом, чтоб уж совсем бесстыдно не отрываться от исходников, проходят и тема избранничества ее, и преданность Франции, и абсолютное доверие и любовь к Богу, и - тема оставленности Им.



Да, к слову об оставленности.

Тамплиеровская Жанна плачет и сокрушается о том, что ее предали и оставили те, кто казалось, верил в нее - люди, ее окружавшие, и совершенно ее не тревожит бездна, которая глубже всех бездн в мире - одиночество пред лицом Бога.

Да неужто ей, уверенной, что она выполняет Божью волю, спасает Францию - по Его слову, слышит - Его голос! - предательство бывших ей друзьями может быть тяжелей, чем безответный вопрос: почему Господь позволил мне попасть в руки англичанам? Ведь я - Его посланница, я должна была, спасая Францию, исполнить - Его пророчество? Неужели мой Бог, которому Одному я служу, позволит мне теперь здесь умереть - в руках моих и Его врагов?

Разве не мучительненй это мысли об отступничестве от нее людей и - даже! - ангела (который уж совсем непонятно почему ее оставил, чтобы потом - хоп! - и эффектно взлететь на инквизиторский костер, к ней в объятия)? Ведь людям она наверняка простила, ибо понимала мир лучше их - как побиваемый камнями Стефан просил Господа не судить его убийц..



Ежели замысел Тамплиеров состоял в том, чтобы символически представить любовь Жанны к Богу через любовь к Его ангелу (в чем я лично сильно сомневаюсь), то - alas! они и здесь просчитались.

Все ее жесты, ее взгляды и слова к Архангелу скорее походили на отношение к - пусть идеальному, но - человеку, который ходит ножками по земле и заботиться о хлебе насущном. Как глубоко верующая девушка, Жанна в благоговении бросилась бы на колени - не то что перед Архангелом! - перед пророком, который передал бы ей послание Божие.

Не каждый день на грешную землю спускаются жители небесных сфер - и когда перед смертным человеком они появляются, это прежде всего - страшно. Не даром всякий случай являения Бога или Ангела сопровождается в Писании словами о том, что в видящих такое знамение вселялся страх, и они в ужасе падали ниц.

Тамплиеровская Жанна обращается с посланником небес, как с равным себе - то ли возлюбленным, то ли братом..



Архангел Михаил (ведь не просто же ангел - Архангел, вдумайтесь! Не какой-нибудь там рядовой Небесных воинств, а, как минимум, командарм) при первом своем появлении напоминает скорее греческого Аполлона, пребывающего в состоянии меланхоличной депрессии, чем на служителя Божьего, возглавляющего ангельские войска в битве с дьяволом. Воистину, этот образ спасает широта жестов и голос. Возьми он на октаву выше, и я бы свалилась с кресла от смеха.



Да к тому - абсолютно не понятен финал: суд над Жанной заканчивается как будто случайно оказавшимися в сценарии строчками из соседней пьесы: "Свободно твое сердце?" - спрашивает ее епископ Кошон, похожий на доктора Борменталя.

"Nicht", - отвечает та и с сознанием выполенного долга идет на костер...

..Я, возможно, чего-то не понимаю, но - к чему вообще вопрос-то был? История Жанны Д'Арк - и причем здесь Бог, и вера, и Франция? Орлеан и Реймс?

В итоге - главный кувырок сюжета в том состоит, что девушка сказала "нет" пятерым мужчинам, добивавшимся ее, и за это отправилась на костер - потому именно, что любила другого; а так бы она, пожалуй, и согласилась бы - не будь никакого Архангела Михаила..

Вот и разгадка Жанны Д'Арк.. So much for an Orlean miracle - как сказали бы ненавистные всем англичане.

Жалко - одно слово. И очень тривиально.

Отдавшая сердце ангелу, а не Богу - все равно, что променявшая корону Франции на мешок картошки. Такое прочтение вполне на руку англичанам, но - слишком скупо и пошло оно для Жанны д'Арк французов.



Это уже - не их Жанна.



P.S. Сарказм умело скрывает - горечь. Я многого ждала, а получила - горстку. Но и ее довольно.



Каждый век и каждая эпоха имели привычку подделывать под себя вечные истины и вечных героев.

Век нынешний - не в новинку - пытается во главе угла поставить романтическую любовь, не что иное. Уже короновали ее, и причислили к лику святых.. Вот только не догадались, разглядывая отражение на зыбкой водной глади, поднять голову и посмотреть на Того, Кто отражается в ней..

---

Заметки инвалида учебы

Страниц сорок чистой математической теории на чистом английском безо всякого намека на родную речь - каждую неделю. Не жизнь, а сказка... Стивена Кинга.

От мучительной смерти в объятиях страниц спасет интернациональность графиков и формул.

---

Послесловие

Тяжело после добровольной (а точнее - безвольной) многодневной блокады всякого писательства прорваться в нормальные строки будни, куда уж там - в высшие сферы символической прозы, понятной только написавшему ее.

Где-то между слепящими песками пустыни Нефуд на пути в Акабу и строгой необходимостью ехать на 19 троллейбусе на Сокол - я. Покачиваясь в такт верблюжьему шагу, плюясь, читаю социологию культуры..

"All men dream: but not equally. Those who dream by night in the dusty recesses of their minds wake in the day to find that it was vanity; but the dreamers of the day are dangerous men, for they may act their dreams with open eyes, to make it possible.."

The seven pillars of wisdom

T.E. Lawrence

Хотела бы я быть настолько опасным человеком.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Рядовая репетиция

Исходное положение вещей: "Идиот" Достоевского. Репетируется сцена прихода Аглаи Епанчиной и князя Мышкина к Настасье Филлиповне. Сцена не содержит ни малейшего намека на насмешку или фарс, но, напротив, не только очень серьезна, но и наполнена совсем нешуточной атмосферой безысходности.

Ситуация: два часа ожидания (по графику, тут же составленному) хоть какого-то места в аудитории, отстуствие князя Мышкина на репетиции (сослался на загруженность по работе), претензии на эту же аудиторию "коллег по цеху", которые в итоге ее отбили (бой был неравным - их было в пару раз больше), опять ожидание, и снова ожидание, в итоге - единственно свободная комнатушка пространством 3 на 4 метра, наполовину заставленная стульями и некоторым реквизитом.



Сцена 1

Аглая: Удержите ваш язык (незаметно пряча шпагу за спину), я не этим вашим оружием пришла с вами сражаться!

Настасья Филлиповна: (делая косые шаги к стоящей за батареей рапире) А! Стало быть вы все-таки пришли сражаться! Представьте однако же я думала, что вы (выпад-блок).. остроумнее! (выпад-блок)

Аглая: (делая пару шагов в сторону) Вы не так меня поняли.. (задумчиво рассматривая блестящую сталь клинка).. я не пришла с вами ссориться - хотя я вас и не люблю. Я пришла.. я пришла убить вас..(звучит тема из "Убить Билла").



Сцена 2

Настасья Филлиповна: (Почти в истерике, громовым голосом, расхаживая из стороны в сторону) Да зачем она со мной как с беспутной поступила? Беспутная ли я спроси у Рогожина, он тебе скажет! (и тут - она забывает слова)

(останавливается в позе задумчивости, не выходя из образа) Он тебе скажет.. Ну да, Рогожин - он скажет, так скажет! Вот он и скажет.. Скажет, как отрежет!.. А дальше-то что?!?! (Занавес..)



Сцена 3

Обдумывание сцены обморока. Лежа на ковре, глядя в потолок:

- Мне все-таки кажется, коллега, что падение с поворотом было бы эффектней..

- Может быть, тогда, чтоб уж совсем хорошо - два поворота?

- Сальто с двумя поворотами?

- Или - мертвая петля?

- Или - высокохудожественный кульбит через голову?

- Главное, точно пикировать на стул.

- Это не вопрос. Три ноль. Кон!

- Розенкранц?

- Гильденстерн?!



Сцена 4

Настасья Филлиповна: Вот он, смотри! (указательный жест на пустое место) Если он сейчас не подойдет ко мне, не возьмет меня и не бросит тебя, то бери же его себе, уступаю, мне его не надо!

Аглая: (задумчиво поглядев на пустое место на месте князя ) Да и мне-то оно, собственно, не надо..



Переделан финал: Аглая, убегая в отчаяние от Н.Ф., делает незаметный выпад кухонным ножом в сторону хозяйки.. Истекая кровью, Н.Ф. хринит "За ней, за ней!", Рогожин с топором (Родион Романыч?) кидается вслед, растерянный, как всегда, Мышкин судорожно набирает 911.



Вывод: нельзя злить актеров и отбирать у них репетиционную аудиторию!

---

Думалки

Чем ближе к снегу, тем навязчивее шальная мысль - а не рвануть ли на рекогносцировку по питерским театрам, денька так на два-три? Заодно - зайти в гости в католический костел.

Похоже, такие путешествия уже претендует на статус традиции..

Птицы - на юг, моя голова - на север.



И почему мне эти светлые мысли никогда не приходит в голову летом?