- Я согласна чувствовать себя туристом в предместьях Лондона, на игрушечных, тонких улицах Праги и в высоте костелов Речи Посполитой. Но быть туристом – на своей земле, в своих монастырях?! – что-то есть в этом постыдно-советское..
Толпа любопытствующих вкруг экскурсовода, речь которой корежит слух с ее «буржуазной Эстонией», «буржуазной Литвой» и «служителями (или как там было.. работниками?!) религии», походит на стайку бестолковых гусей. Что ж, я тоже гусь, только такой, который крутит головой отдельно от прочих.
В монастыре хочу быть просто – православной, а не человеком, сведенным к щелчкам фотоаппарата. В каждом храме видеть - святыню, а не мизансцену для нн-ого кадра.
читать дальшеКакое-то апофатическое мышление в эти псковские дни – радость показать через тоску, свет – через грязь..
- Позавидовала Мирожскому монастырю против Псково-Печерского и вообще всех, заласканных туристическим вниманием: в ранее утро, пост-литургическое - ни одного человека, полутемень, чуть обозначенная двемя-тремя свечами, мощные узкие лестницы, кромешный белый мрак стен; и все это вместе чувствуемое, как густая, осмысленная пустота – пустота только видимая, напускная. Один-единственный инок, почти испуганно выглянувший из алтаря. Тихо. Хорошо до помешательства.
Моросящяя дождем серая высь, темная сторожевая зелень елей. Аккуратно нарублено дров у домиков.
- Мостовую сфотографировала затем, чтобы не забыть, как во все время многочисленных осад она (не она, конечно, а ее праправнучка) была залита кровью. Как в любой серьезной крепости, в Псково-печерском монастыре была ловушка, захаб: ложные ворота, одолев которые, разгореченный успехом враг врывался внутрь крепостных стен, по сути - в межстенный коридор метров в сто. Через эти самые сто метров воинов встречали - еще одни мощные ворота.. Окрыленные успехом, напирающие сзади враги не видели того, что видели первые. Первые рвались повернуть назад - да куда там! Мышеловка захлопнулась.
И вся эта давка сверху поливалась тучами стрел, сулиц, камней, для полной схожести с бульоном - кипятком, смолой. Через какое-то время люди стояли по колено в крови, на штабелях из тел своих павших товарищей. Как правило, никому из попавших в захаб не удовалось уйти живым..